...И Нойман, и Круг допустили типичнейшую ошибку профессионалов: если какое-то явление не случается никогда или хотя бы достаточно долго, значит, его можно не опасаться и даже не принимать в расчет. Концлагеря не укрывают сверху проволочной сеткой, потому что люди не могут летать. Крыши домов не бронируют против метеоритов, потому что еще никогда метеориты не попадали в дома. В том, что в Хельгу была введена информационная капсула, которая вот-вот, исподволь или явно, изменит поведение жертвы, оба не сомневались - и были к этому готовы; они и сами умели так; но никогда еще не случалось, чтобы жертва обретала новые качества: например, способность даже не просто к изменению внешности или смене пола (что тоже немалая редкость), а к реальной трансформации тела - ту редчайшую способность, которая присуща почти одним лишь Властителям и Магам...
Волков не был ни Магом, ни Властителем. Но он хорошо знал, как из простого человека сотворить подобие Властителя, и умел это делать. Обычно получалось - на час, на два. Редко - на сутки. Однажды - на несколько суток. Он не мог задавать срок, срок зависел от самой жертвы, от каких-то внутренних, еще не раскрытых свойств.
Потом наступал распад. Сначала - личности, а потом и тела...
- И второй презент: вот. - Он протянул ей маленькую, меньше папиросной коробки, шкатулочку из такого же черного материала. - Жалко, что ею можно воспользоваться только один раз, очень полезная вещь... Пишешь записку, кладешь внутрь, бросаешь шкатулку через плечо. Она оказывается у меня.
- Ничего себе! - Лени вскинула брови. - Так бывает?
- Иногда. Честно говоря, я тоже думал, что не бывает, но на днях пришлось убедиться... Бывает еще страннее. Как я понял, Салем создан не только людьми.
Пожалуй, это похоже было на полет мыши внутри садового шланга. Местами Гуго чувствовал, что его сжимает и скручивает так, что превращает в веревку длиной в полкилометра и толщиной с карандаш. Но все же чудом он не застрял - и через немыслимый промежуток времени (пройдя сквозь какую-то иную вечность) оказался наверху, в другом теле Джино...
Здесь была обширная тускло освещенная пещера. Чадили факелы, и отсветы жирного пламени бродили по черному, в паутинах копоти потолку.
Перед ним, скрестив по-турецки ноги, сидел Паук - огромный, коричневый, лоснящийся. Рядом с ним лежал кривой бронзовый меч, а в руке был томик Кьеркегора "Страх и трепет" - в трудные минуты Паук всегда обращался к этому философу. Когда Гуго подошел, Паук заложил томик огромным пальцем с кривым черным ногтем и приветливо улыбнулся.
Барон просто не мог усидеть на одном месте. Он метался по залу, ронял стулья и шандалы, опрокинул вазон с бесценным кривым деревцем, зацепившись за ветку обшлагом...
- Не понимаю! - кричал он. - Сокол, я не понимаю! Как они могут быть такими тупыми? Или без должной тупости просто не подняться, не стать Властителем? Объясните вы мне, что ли... Или им просто ничего не надо? Или они хотят пощекотать себе нервы - кто из них самый храбрый и безжалостный? Так, что ли? Проклятые чертовы мерзавцы. Это я и про вашего шефа говорю, Сокол! Что ж вы молчите?
- Давайте выпьем, барон. У нас нет другого выхода.
- Да, запереться здесь и пить, пока все вокруг не исчезнет... Вы знаете, Сокол, как это будет? Если не закрывать шторы, мы все увидим. Сначала побледнеет небо. Станет белесым, потом просто белым. Начнут исчезать цвета. Почти незаметно. Вон, видите - вывеска портного? Ножницы и платье. Сейчас оно красное, а станет бурым. Сольется с фоном. За полчаса или за час. А потом все начнет медленно осыпаться. И мы поймем, что мир был сделан из песка...
- Значит, так. Двадцатого июля прошлого года на Гитлера было совершено покушение. Это вы знаете. Но весь мир почему-то уверен, что Гитлер остался невредим, хотя там все было шито белыми нитками... маленький доктор - он гений. Ему верят друзья и враги, верят всему, что бы он ни болтал. Через полчаса после взрыва Гитлер разговаривает по телефону с Ремером и приказывает ему подавить путч. Не смешите меня! Вам хотя бы стреляли над ухом? Какой после этого телефон... Гитлер остался жив, Сокол, но он до сих пор в коме. На людях появляется Руди Клепке, его двойник. Причем это именно он организовал покушение, он! Вот в чем еще смех-то! У него был бурный роман с Евой, а когда фюрер начал что-то подозревать, Клепке нашел недовольных тем, что Гитлер отступил от идеалов тридцать третьего года... Теперь настоящий Гитлер внизу лежит в бункере, а наверху - творит черт знает что, люди боятся заходить в Замок; а Клепке и Ева, как два голубка... я им даже завидую, честное слово. Так вот: я знаю, как втайне от всех проникнуть в тот нижний бункер.
Только что села луна, и на горизонте ясно вырисовывались зубцы щетинистых холмов. За ними начинался лес Броселианда, лес странный, с легендами и опасностями. Последний лес единорогов. Там, в глубине его, на обширных полянах, стояли легкие летние дворцы аквитанских королей, и в одном из них завтра начнут собираться делегации воюющих внизу стран. Через два или три дня туда должны будут прибыть Властители: высшего ли ранга, или помельче, - этого пока не знал никто. Целью переговоров будет прекращение войны Германией - под гарантию амнистии всем военным преступникам...
Нападение планировалось произвести, переодевшись в черную эсэсовскую форму. Притом что многие из коммандос имели типичную еврейскую внешность, это казалось глупым. Но сомневаться в Дрозде не приходилось, значит, оставалось понять, для чего он это делает и на кого хочет перевести стрелки. И если отбросить совсем примитивные ходы (к которым вообще-то не склонен ни сам Дрозд, ни те, кто будет расследовать нападение), то получается... Абадон?
Получается Абадон. Легендарная крепость, символ последнего отчаянного сопротивления темным силам. Сопротивления, которое не могло спасти сам народ, но которое спасло честь народа. То, чем можно гордиться...
Теперь еще зубы... Барон с трудом заставил себя не держаться за щеку. Болело страшно, тошнотно, сверлило и дергало, и язык казался - а может, и был воспаленным и припухшим.
Что самое обидное - замечательные с виду зубы. Ни дырочки, ни скола, и даже зубной камень не мучает - как рейхсфюрера Гиммлера, скажем. Постарался черный мсье Ману... да только, наверное, не довложил старания, или перевложил, или нарочито дословно исполнил повеление - сделал зубы красивыми и твердыми, твердыми настолько, что инструменты дантистов ломаются... В общем, все началось на Гаити - на Гаити, надо полагать, и закончится.
Теперь уже никогда не разобраться, кто враг и кто друг и за кого так изобретательно и храбро воюешь ты, Зигфрид. Остается только не потерять лицо, не уронить его в грязь, не пробежать по нему сапогами...
Хотя, наверное, и это уже произошло. Штурмфогель...
Да. Парадоксально: отличный офицер, категорически не виновный ни в чем, попавший под обвинения только из-за собственных отменных профессиональных качеств, должен подвергаться смертельному риску - а может быть, и умереть - во имя успеха операции, которую он сам задумал и начал. Самой, может быть, значительной операции в истории спецслужб вообще - поскольку никогда прежде на карте не стояла подлинная судьба мира; и не в смысле, где будет проходить граница между Мухосранью и Козодранью и кто возьмет в жены принцессу Свиноподобскую, - а именно: жить миру или же погибнуть полностью.
И не только, оказывается, люди, Властители и Маги определяют эту судьбу. Темное медленное невидимое вторжение иных, нечеловеческих существ - вот что теперь выходит на первый план...
И вся эта война внизу кажется уже затеянной только ради того, чтобы отвлечь внимание Властителей от этого вторжения. А то, что в четырнадцатом году войну спровоцировали они, иные, - просто несомненно.
И Дрезден, общество "Вевельсбург", просуществовавшее с четвертого по сорок первый годы. Можно сказать, кузница кадров для пятой колонны. Немало известных людей посетили его... как же - особо ценные фонды всемирно знаменитой галереи...
Кто из тех, побывавших за эти годы в роскошных подвалах, вышел оттуда неизмененным - а кто нес в себе с тех пор частичку чужого разума? Неизвестно. Можно только предполагать. Реконструировать. По предпринятым действиям.
...С крапицами получилось куда проще и легче, чем в Школе. Не понадобилось ни спорыньи, ни грибов, ни длительной сосредоточенности. Штурмфогель развернул крылья и с воплем восторга упал на плотный поющий воздух. Все ликовало и звенело в нем. Крылья его были белые с черными кончиками... И почти сразу рядом появились крапицы. Они были не птицы и не летучие мыши. Ничто из того, что Штурмфогель видел здесь раньше.
Чем-то похожи на драконов, но не драконы, конечно...
Узкие удлиненные головы с огромными выпуклыми блестящими глазами. Тонкие тела - не извивающиеся змеиные, а чуть приплюснутые от груди к спине, переходящие в длинные нервные хвосты. Изящные цветные гребни от затылка до середины хвоста, там высокий яркий зубец - как плавник дельфина или акулы. Очень узкие крылья с изломом посередине, перьев нет, но вместо перьев длинные блестящие чешуйки, они чуть шелестят в полете. Штурмфогель понял, что ему трудно отвести глаза от своих спутниц - до того необычны и прекрасны были они в своем новом - и, может быть, истинном - обличье.
...Патрульные на драконах появились скоро, едва только лагерь скрылся из виду. Сначала две, а потом целая гирлянда осветительных ракет вспыхнула в небе, обливая все вокруг мертвым известковым светом. Варга сперва зажмурился, потом надвинул на глаза специальные очки-бинокли со шторками и длинными козырьками. И тут же увидел драконов.
Их была пара, и они заходили сзади-сверху, держась пока нагло. Дракона непросто убить: для этого надо пулей со стальным сердечником попасть ему в нос - тогда он умрет от болевого шока; в глаза; вообще в морду - там есть тонкие косточки, через которые пули могут пройти в мозг; в небольшие участки под крыльями, где чешуя тонка, тогда можно пробить ему легкие, сердце, крупные сосуды; в брюхо, наконец, если оно не прикрыто специальным бронированным набрюшником... Варга дождался, когда лица погонщиков станут различимы, и вдавил гашетку. Голову ведущего дракона буквально ободрало клочьями, он еще держался в воздухе несколько секунд - так бегает кругами обезглавленная курица, - а потом крылья его судорожно распрямились и сразу обмякли. Но Варга уже не смотрел в его сторону, он стремительно перенес огонь на второго, успевшего сманеврировать, и всадил в него несколько пуль, прежде чем тот унесся вверх, в мертвую зону. Дракону это не повредило, но, кажется, он попал в стрелка, потому что в последний миг краем глаза заметил вскинутые руки...
Да, подумал Штурмфогель, вот и в Берлине верхнем было так же... да нет, круче было в Берлине. Он попытался вспомнить, но цельной картины не возникало. До того как вывезли куда-то далеко на периферию и там изолировали сначала всех душевнобольных, а потом евреев, улицы Берлина местами походили на материализацию кошмаров безумного кладовщика: повсюду громоздились всяческие ящики, шкафы, тюки с одеждой и провизией, курганы угля и дров - то есть всего того, без чего натерпелись за времена войны, разрухи, революции, инфляции... Но уже лет пять, пожалуй, улицы чисты, светлы, даже ровны - и Шпеер клянется, что еще пять лет - и узнать город будет невозможно.
Клялся, поправил себя Штурмфогель. Уже довольно давно Шпеер занят другими делами, ему не до архитектуры...
- Антон! Переговоры подготовили люди рейхсфюрера. Рейхсфюрер сам будет в них участвовать. Ты что, думаешь, он менее нашего озабочен судьбой Германии? Но он лучше нашего владеет ситуацией - и если он считает, что нам нужно договариваться с противником, то кто мы такие, чтобы эти планы рушить? Ты уверен, что знаешь все? Нет? Ты слышал, например, о проекте "Антипо"? А между тем в него вложено средств больше, чем в бомбардировку Англии. Я не знаю, что это, не имею права знать, но мне поручена защита одной из ветвей этого проекта... была поручена, пока у нас не началось... А может быть, рейхсфюрер считает, что нам нужно любой ценой сохранить Салем - с теми изменениями, которые мы в него внесли за эти тринадцать лет? Может быть, это и было самым главным, ради чего... ну, все то, внизу... Не знаю, ребята, что говорят сами себе наши начальники, когда творят такую вот тихую измену, но еще: я догадываюсь, как именно им была внушена эта идея. И кем. И как это связано с уничтожением Дрездена. Сейчас у меня вот здесь, - он, морщась, показал на голову, - гордиев узел. И им хочется разрубить его - вместе с моими мозгами. Слушай, Антон, если бы они не были предателями - скажи, стали бы они настаивать именно на ликвидации? Почему не захватить меня, не доставить в контору и не допросить как следует? Ну? Вон телефон. Позвони, скажи, что взял меня, просишь дополнительных инструкций. Что я сдался сам и готов дать информацию. Ценную информацию. Позвони. Это будет момент истины. Ведь вы же не механические куклы, черт возьми! Вы такие же солдаты, как я, - почему же вы, зараза, допускаете, чтобы вас использовали как наемных убийц? Позвони, Антон.
- Сдавайтесь! - приказали из-за стены. Громко приказали, но звук не был пропущен через механику - в нем чувствовалось горячее дыхание. - Иначе всем конец.
Это явно был Маг. Магам непристойно ввязываться в дела и отношения людей... а значит, произошло или происходит что-то необычное...
И как бы в подтверждение новый крик, хруст, агония.
- На две минуты я их парализую, - продолжал голос. - За две минуты вы должны выйти. Кто не успеет, тот погиб. Сейчас я начну читать заклинание. Когда я дойду до многократного повторения слов "мам цах", вставайте и бегите к воротам. Повторяю: кто не успеет, тот погибнет, Я начинаю: тудруб прикот ма, прикот ма. Тудруб хачрав ма, хачрав ма. Прикот давара давара, прикот шогарав ма, шогарав ма. Хачрав мам цах ма, мам цах ма, хачрав тудруб ма, тудруб ма. Мам цах, мам цах ма, мам цах, мам цах ма!..
Штурмфогель метнулся к окну. С востока низко над землей летели шесть драконов. Судя по частоте взмахов, они были достаточно нагружены. Если бы Штурмфогель не был уверен на сто пятьдесят процентов, что перед ним Волков со своими людьми, он наверняка принял бы их за то самое полицейское усиление, о прибытии которого их предупредили тридцать пять минут назад. Драконы были обычной полицейской масти, летели спокойным плотным строем, перед тем, как сесть, сделали положенную "коробочку"...
- По местам! - скомандовал Штурмфогель.
Ребята из "Гейера" отошли к центру зала - туда, где должны будут, по идее, появляться те, кто уцелеет в ловушке, и выстроились полукругом. А барон, ставший вдруг бледнее того мела, которым он расчерчивал полы, бросился по лестнице вниз, в холл первого этажа, и там, упав на четвереньки, стал что-то подправлять, стирая рукавом лишнее, что-то подрисовывать... Он закончил, взбежал вверх, задыхаясь, - и в этот миг во дворец ворвалась передовая группа террористов.
Штурмфогель ничего не видел, но хорошо слышал это: основательные очереди МП, крики и гвалт призраков...
Руки все сделали сами. Варга лишь почувствовал, как забился автомат. А уши уже полны были ваты, и звук очередей колотился в виски.
Командора отбросило, почти разорвав пополам, и дальше пули неслись свободно, пробивая воздух и тех, кто не успевал убраться с их пути, кто застревал в неровно текущем времени, опрокидывали их на пол, пятнали красными брызгами... почему-то это выглядело гротескно. Чья-то рука взлетела над головами, упала на пол и поползла, перебирая пальцами, ткнулась в дергающееся тело, опрокинулась кверху ладонью и картинно раскинулась. Кто-то шагал по кругу, собирая вывалившиеся внутренности. Кровь отовсюду хлестала тугими струями, причем была при этом какого-то гнусного грязно-оранжевого цвета...
Ковер стал совсем скользким - ледяная широкая лента. Варга удержался, схватившись за перила, остальные ссыпались вниз, ударяясь о ступени. Теперь они поднимались с трудом, оскальзываясь, преодолевая сопротивление невидимого беззвучного потока. Кажется, стало заметно темнее. Варга поднял глаза. На самом верху лестницы стоял высокий клоун в белом балахоне с огромными пуговицами и в матросском берете. Огромный рот был намалеван на его безглазом лице - хищный рот со множеством мелких острых зубов...
Он уже знал, что все кончено. Но следовало понять почему.
Первый же взгляд вниз, под ноги, снял все вопросы. Шесть знаков Азахави, соединенных двойной змеей, были нарисованы на полу простым белым мелом. Если бы он переступил эти знаки, он видел бы сейчас то же самое, что и его обреченные люди. А сейчас он мог просто стоять и смотреть, как их будут убивать.
Или не смотреть.
Сделать уже ничего было нельзя. Переступившие знаки Азахави были обречены - все равно как если бы они шагнули на мины, или проглотили ложку мышьяка, или были брошены в яму со змеями...
-
-
15.02.2005 в 11:16Волков не был ни Магом, ни Властителем. Но он хорошо знал, как из простого человека сотворить подобие Властителя, и умел это делать. Обычно получалось - на час, на два. Редко - на сутки. Однажды - на несколько суток. Он не мог задавать срок, срок зависел от самой жертвы, от каких-то внутренних, еще не раскрытых свойств.
Потом наступал распад. Сначала - личности, а потом и тела...
-
-
15.02.2005 в 11:16- Ничего себе! - Лени вскинула брови. - Так бывает?
- Иногда. Честно говоря, я тоже думал, что не бывает, но на днях пришлось убедиться... Бывает еще страннее. Как я понял, Салем создан не только людьми.
-
-
15.02.2005 в 11:16Пожалуй, это похоже было на полет мыши внутри садового шланга. Местами Гуго чувствовал, что его сжимает и скручивает так, что превращает в веревку длиной в полкилометра и толщиной с карандаш. Но все же чудом он не застрял - и через немыслимый промежуток времени (пройдя сквозь какую-то иную вечность) оказался наверху, в другом теле Джино...
Здесь была обширная тускло освещенная пещера. Чадили факелы, и отсветы жирного пламени бродили по черному, в паутинах копоти потолку.
Перед ним, скрестив по-турецки ноги, сидел Паук - огромный, коричневый, лоснящийся. Рядом с ним лежал кривой бронзовый меч, а в руке был томик Кьеркегора "Страх и трепет" - в трудные минуты Паук всегда обращался к этому философу. Когда Гуго подошел, Паук заложил томик огромным пальцем с кривым черным ногтем и приветливо улыбнулся.
-
-
15.02.2005 в 11:17- Не понимаю! - кричал он. - Сокол, я не понимаю! Как они могут быть такими тупыми? Или без должной тупости просто не подняться, не стать Властителем? Объясните вы мне, что ли... Или им просто ничего не надо? Или они хотят пощекотать себе нервы - кто из них самый храбрый и безжалостный? Так, что ли? Проклятые чертовы мерзавцы. Это я и про вашего шефа говорю, Сокол! Что ж вы молчите?
- Давайте выпьем, барон. У нас нет другого выхода.
- Да, запереться здесь и пить, пока все вокруг не исчезнет... Вы знаете, Сокол, как это будет? Если не закрывать шторы, мы все увидим. Сначала побледнеет небо. Станет белесым, потом просто белым. Начнут исчезать цвета. Почти незаметно. Вон, видите - вывеска портного? Ножницы и платье. Сейчас оно красное, а станет бурым. Сольется с фоном. За полчаса или за час. А потом все начнет медленно осыпаться. И мы поймем, что мир был сделан из песка...
-
-
15.02.2005 в 11:17-
-
15.02.2005 в 11:17-
-
15.02.2005 в 11:17Получается Абадон. Легендарная крепость, символ последнего отчаянного сопротивления темным силам. Сопротивления, которое не могло спасти сам народ, но которое спасло честь народа. То, чем можно гордиться...
-
-
15.02.2005 в 11:18Что самое обидное - замечательные с виду зубы. Ни дырочки, ни скола, и даже зубной камень не мучает - как рейхсфюрера Гиммлера, скажем. Постарался черный мсье Ману... да только, наверное, не довложил старания, или перевложил, или нарочито дословно исполнил повеление - сделал зубы красивыми и твердыми, твердыми настолько, что инструменты дантистов ломаются... В общем, все началось на Гаити - на Гаити, надо полагать, и закончится.
-
-
15.02.2005 в 11:18Хотя, наверное, и это уже произошло. Штурмфогель...
Да. Парадоксально: отличный офицер, категорически не виновный ни в чем, попавший под обвинения только из-за собственных отменных профессиональных качеств, должен подвергаться смертельному риску - а может быть, и умереть - во имя успеха операции, которую он сам задумал и начал. Самой, может быть, значительной операции в истории спецслужб вообще - поскольку никогда прежде на карте не стояла подлинная судьба мира; и не в смысле, где будет проходить граница между Мухосранью и Козодранью и кто возьмет в жены принцессу Свиноподобскую, - а именно: жить миру или же погибнуть полностью.
И не только, оказывается, люди, Властители и Маги определяют эту судьбу. Темное медленное невидимое вторжение иных, нечеловеческих существ - вот что теперь выходит на первый план...
И вся эта война внизу кажется уже затеянной только ради того, чтобы отвлечь внимание Властителей от этого вторжения. А то, что в четырнадцатом году войну спровоцировали они, иные, - просто несомненно.
И Дрезден, общество "Вевельсбург", просуществовавшее с четвертого по сорок первый годы. Можно сказать, кузница кадров для пятой колонны. Немало известных людей посетили его... как же - особо ценные фонды всемирно знаменитой галереи...
Кто из тех, побывавших за эти годы в роскошных подвалах, вышел оттуда неизмененным - а кто нес в себе с тех пор частичку чужого разума? Неизвестно. Можно только предполагать. Реконструировать. По предпринятым действиям.
-
-
15.02.2005 в 11:18Чем-то похожи на драконов, но не драконы, конечно...
Узкие удлиненные головы с огромными выпуклыми блестящими глазами. Тонкие тела - не извивающиеся змеиные, а чуть приплюснутые от груди к спине, переходящие в длинные нервные хвосты. Изящные цветные гребни от затылка до середины хвоста, там высокий яркий зубец - как плавник дельфина или акулы. Очень узкие крылья с изломом посередине, перьев нет, но вместо перьев длинные блестящие чешуйки, они чуть шелестят в полете. Штурмфогель понял, что ему трудно отвести глаза от своих спутниц - до того необычны и прекрасны были они в своем новом - и, может быть, истинном - обличье.
-
-
15.02.2005 в 11:19Их была пара, и они заходили сзади-сверху, держась пока нагло. Дракона непросто убить: для этого надо пулей со стальным сердечником попасть ему в нос - тогда он умрет от болевого шока; в глаза; вообще в морду - там есть тонкие косточки, через которые пули могут пройти в мозг; в небольшие участки под крыльями, где чешуя тонка, тогда можно пробить ему легкие, сердце, крупные сосуды; в брюхо, наконец, если оно не прикрыто специальным бронированным набрюшником... Варга дождался, когда лица погонщиков станут различимы, и вдавил гашетку. Голову ведущего дракона буквально ободрало клочьями, он еще держался в воздухе несколько секунд - так бегает кругами обезглавленная курица, - а потом крылья его судорожно распрямились и сразу обмякли. Но Варга уже не смотрел в его сторону, он стремительно перенес огонь на второго, успевшего сманеврировать, и всадил в него несколько пуль, прежде чем тот унесся вверх, в мертвую зону. Дракону это не повредило, но, кажется, он попал в стрелка, потому что в последний миг краем глаза заметил вскинутые руки...
-
-
15.02.2005 в 11:19Клялся, поправил себя Штурмфогель. Уже довольно давно Шпеер занят другими делами, ему не до архитектуры...
-
-
15.02.2005 в 11:20-
-
15.02.2005 в 11:20Это явно был Маг. Магам непристойно ввязываться в дела и отношения людей... а значит, произошло или происходит что-то необычное...
И как бы в подтверждение новый крик, хруст, агония.
- На две минуты я их парализую, - продолжал голос. - За две минуты вы должны выйти. Кто не успеет, тот погиб. Сейчас я начну читать заклинание. Когда я дойду до многократного повторения слов "мам цах", вставайте и бегите к воротам. Повторяю: кто не успеет, тот погибнет, Я начинаю: тудруб прикот ма, прикот ма. Тудруб хачрав ма, хачрав ма. Прикот давара давара, прикот шогарав ма, шогарав ма. Хачрав мам цах ма, мам цах ма, хачрав тудруб ма, тудруб ма. Мам цах, мам цах ма, мам цах, мам цах ма!..
-
-
15.02.2005 в 11:20Штурмфогель метнулся к окну. С востока низко над землей летели шесть драконов. Судя по частоте взмахов, они были достаточно нагружены. Если бы Штурмфогель не был уверен на сто пятьдесят процентов, что перед ним Волков со своими людьми, он наверняка принял бы их за то самое полицейское усиление, о прибытии которого их предупредили тридцать пять минут назад. Драконы были обычной полицейской масти, летели спокойным плотным строем, перед тем, как сесть, сделали положенную "коробочку"...
- По местам! - скомандовал Штурмфогель.
Ребята из "Гейера" отошли к центру зала - туда, где должны будут, по идее, появляться те, кто уцелеет в ловушке, и выстроились полукругом. А барон, ставший вдруг бледнее того мела, которым он расчерчивал полы, бросился по лестнице вниз, в холл первого этажа, и там, упав на четвереньки, стал что-то подправлять, стирая рукавом лишнее, что-то подрисовывать... Он закончил, взбежал вверх, задыхаясь, - и в этот миг во дворец ворвалась передовая группа террористов.
Штурмфогель ничего не видел, но хорошо слышал это: основательные очереди МП, крики и гвалт призраков...
- Сработало! - выдохнул барон.
-
-
15.02.2005 в 11:20Командора отбросило, почти разорвав пополам, и дальше пули неслись свободно, пробивая воздух и тех, кто не успевал убраться с их пути, кто застревал в неровно текущем времени, опрокидывали их на пол, пятнали красными брызгами... почему-то это выглядело гротескно. Чья-то рука взлетела над головами, упала на пол и поползла, перебирая пальцами, ткнулась в дергающееся тело, опрокинулась кверху ладонью и картинно раскинулась. Кто-то шагал по кругу, собирая вывалившиеся внутренности. Кровь отовсюду хлестала тугими струями, причем была при этом какого-то гнусного грязно-оранжевого цвета...
-
-
15.02.2005 в 11:21-
-
15.02.2005 в 11:21Первый же взгляд вниз, под ноги, снял все вопросы. Шесть знаков Азахави, соединенных двойной змеей, были нарисованы на полу простым белым мелом. Если бы он переступил эти знаки, он видел бы сейчас то же самое, что и его обреченные люди. А сейчас он мог просто стоять и смотреть, как их будут убивать.
Или не смотреть.
Сделать уже ничего было нельзя. Переступившие знаки Азахави были обречены - все равно как если бы они шагнули на мины, или проглотили ложку мышьяка, или были брошены в яму со змеями...