Авада Нахуй Блять Кедавра!
Раз пошла я в «Гоголь-центр»…
Кончается август, и скоро откроются для зрителя в новом сезоне двери разнообразных театров.
Их у нас по-прежнему в изобилии, но сегодня мне хотелось бы вспомнить одно сильное театральное впечатление прошлого сезона – от посещения «Гоголь-центра» под руководством Кирилла Серебренникова
Тем более в августе исполнилось ровно четыре года, как был расформирован Московский драматический театр имени Гоголя и на его месте возникло новое, современное и бесконечно прогрессивное (если верить прессе) явление. Вот этот самый «Гоголь-центр» на улице Казакова.
В «Гоголь-центр» я попала сверхъестественно простым образом: купила билет в кассе театра перед началом спектакля (первый ряд амфитеатра, 1000 руб.). До сих пор ни один спектакль Серебренникова ни в МХТ, ни в «Современнике» меня не увлёк, так что, думаю, беспокоить людей из чуждого мира? Выбрала я «Мёртвые души» по Гоголю, а что ж ещё смотреть в центре его имени. Оказалось, спектакли в оазисе прогресса начинаются не в 19 часов, а в 20 или даже в 20:30. Было время побродить по фойе, посмотреть на людей.
Лёгкое, светлое, современное пространство – деревянные столы и стулья, кирпичная кладка стен, то оштукатуренных, то нет, на них написаны изречения великих режиссёров – Станиславского, Васильева. Стеллажи с книгами – книги, в основном хороших советских писателей. Ничего ядовитого, никаких тебе Жанов Жене. Взяла томик Радия Погодина и провела два часа до спектакля в полном удовольствии. То есть если бы не спектакль, я бы просто не уходила из этого «Гоголь-центра». Но два часа на спектакле произвели прямо противоположное впечатление. Это (спектакль) оказалось слабым звеном в производстве «Гоголь-центром» современности.
Кирилл Серебренников – бесконечно расширяющаяся вселенная – не только автор инсценировки «Мёртвых душ», но и художник-постановщик, а также художник по костюмам. Конечно, на очереди освоение им деятельности композитора, сольная актёрская карьера и для увенчания здания тотального самовыражения – написание рецензий на собственные спектакли. Как художник он пока что не потрясает оригинальностью – на сцене выстроена коробочка для игры, слева в глубине – вешалка для скромных костюмов неяркой расцветки (пиджаки, халаты), справа прорезь типа окна, на сцене – столы и стулья, ещё присутствуют автомобильные шины, используемые для иллюстрации знаменитого гоголевского разговора о колёсах(доедет колесо – не доедет). Представление разыгрывается чисто мужским составом.
Действие этих «Мёртвых душ» происходит не то на другой планете, не то в некоем отдалённом/неотдалённом будущем. Когда в начале игры Чичиков (обычный парень с портфелем, менеджер среднего звена) попадает к Манилову, его встречает нетрадиционная семья – жена Манилова, усатая и бородатая, в парике с косами, типа Кончиты Вурст, и двое неприятно копошащихся великовозрастных дегенератов (детей Манилова). Согласитесь, пока что такая семья в русском мире не является обыденностью. Далее Чичиков встречает Коробочку. Это мужчина-«тётенька» в специфическом смысле слова (то есть пожилой нетрадиционный). При нём состоит целая свита таких же «тётенек», горбатых, хромых, кривых, с вывернутыми внутрь коленками.
читать дальше