Авада Нахуй Блять Кедавра!
Радиоактивная пыль
В течение многих лет на крохотный остров Эбейе в Тихом океане принудительно, ради строительства американских военных баз и ядерных испытаний, переселяли жителей других регионов Маршалловых островов. Перенаселенный Эбейе превратился в нездоровое и социально деморализованное сообщество. Фотограф Влад Сохин побывал на острове и пришел к выводу, что у местных жителей, лишенных возможности выбраться из нищеты, нет никакого будущего [#].
Республика Маршалловы Острова — тихоокеанское государство в Микронезии, ассоциированное с США.
Пара зарисовок:
— Купить землю практически невозможно. А построить здесь свой дом безумно дорого. Я живу в контейнере, а моя мама недавно купила на военной базе за один доллар США большой трейлер-прицеп, дом на колесах. Американцы от них избавляются и продают местным. Только перевезти его на остров стоит около четырех тысяч долларов. Но это все равно дешевле, чем строить дом, к тому же там сразу можно жить.
Другие жители Эбейе не так удачливы, как Конор. Большинство из них обитают в трущобах, расположенных в разных частях острова [#].
— Как только американцы запускают в очередной раз свою ракету, а потом проходит дождь, все население Эбейе заболевает простудой, диареей и конъюнктивитом. Все — от детей до стариков — с красными глазами и постоянно бегают в туалет. Это продолжается десять-пятнадцать дней. Поэтому мы всегда знаем, когда наши соседи проводят свои испытания. По собственному самочувствию.
Слова Джорджа подтверждает врач местного госпиталя Олин де Брум. По ее словам, несколько раз в году жители Эбейе одновременно и похоже болеют, симптомы держатся до двух недель [#].
Олин рассказала и о других проблемах здравоохранения на острове:
— У нас под боком, на Квадже, есть отличный американский военный госпиталь с множеством специалистов. Но попасть туда могут лишь те пациенты, у которых есть доступ на военную базу. Таких всего процентов десять. Поэтому когда к нам поступают люди с осложнениями или болезнями, лечить которые в наших условиях невозможно, мы направляем их на Гавайи или Филиппины. А это большинство несчастных случаев, например. Представьте себе, кто-то сломал ногу, и у него есть доступ на базу — ему там сделают рентген, проведут лечение. Пятнадцать минут на катере — и ты у опытного врача. Но всех остальных приходится отправлять в Манилу или Гонолулу, где у нас есть договоренности с местными госпиталями. Лишь в исключительных случаях наши соседи готовы нам помочь [#].
Один из местных жителей, которого я встретил сидящим на кладбищенской могиле, сказал мне:
— У нас ничего нет — ни земли, ни работы, ни прав. Жить здесь тяжело, а когда умрешь, тебя здесь даже не похоронят, уже нет места. Это не наша земля — там, где жили наши предки, сейчас стоят ракеты и радары.
Радары американских военных видны с Эбейе даже невооруженным глазом. Всего в пяти километрах, на острове Кваджалейн, на американской базе течет совсем другая жизнь. Там есть приличная школа и оборудованные кондиционерами комфортабельные дома, бассейны, поля для гольфа, велосипедные дорожки. Однако там хорошо принимают только тех, у кого есть специальный доступ. А тем, кому не так повезло, остается лишь мечтать о лучшей жизни в своих трущобах под бескрайним звездным небом Тихого океана [#].
Другие жители Эбейе не так удачливы, как Конор. Большинство из них обитают в трущобах, расположенных в разных частях острова [#].
— Как только американцы запускают в очередной раз свою ракету, а потом проходит дождь, все население Эбейе заболевает простудой, диареей и конъюнктивитом. Все — от детей до стариков — с красными глазами и постоянно бегают в туалет. Это продолжается десять-пятнадцать дней. Поэтому мы всегда знаем, когда наши соседи проводят свои испытания. По собственному самочувствию.
Слова Джорджа подтверждает врач местного госпиталя Олин де Брум. По ее словам, несколько раз в году жители Эбейе одновременно и похоже болеют, симптомы держатся до двух недель [#].
Олин рассказала и о других проблемах здравоохранения на острове:
— У нас под боком, на Квадже, есть отличный американский военный госпиталь с множеством специалистов. Но попасть туда могут лишь те пациенты, у которых есть доступ на военную базу. Таких всего процентов десять. Поэтому когда к нам поступают люди с осложнениями или болезнями, лечить которые в наших условиях невозможно, мы направляем их на Гавайи или Филиппины. А это большинство несчастных случаев, например. Представьте себе, кто-то сломал ногу, и у него есть доступ на базу — ему там сделают рентген, проведут лечение. Пятнадцать минут на катере — и ты у опытного врача. Но всех остальных приходится отправлять в Манилу или Гонолулу, где у нас есть договоренности с местными госпиталями. Лишь в исключительных случаях наши соседи готовы нам помочь [#].
Один из местных жителей, которого я встретил сидящим на кладбищенской могиле, сказал мне:
— У нас ничего нет — ни земли, ни работы, ни прав. Жить здесь тяжело, а когда умрешь, тебя здесь даже не похоронят, уже нет места. Это не наша земля — там, где жили наши предки, сейчас стоят ракеты и радары.
Радары американских военных видны с Эбейе даже невооруженным глазом. Всего в пяти километрах, на острове Кваджалейн, на американской базе течет совсем другая жизнь. Там есть приличная школа и оборудованные кондиционерами комфортабельные дома, бассейны, поля для гольфа, велосипедные дорожки. Однако там хорошо принимают только тех, у кого есть специальный доступ. А тем, кому не так повезло, остается лишь мечтать о лучшей жизни в своих трущобах под бескрайним звездным небом Тихого океана [#].
И еще одна крайне интересная деталь:
Джон рассказывает, как однажды он попал на военную базу на Квадже, и его оставили там без присмотра. Он погулял, пофотографировав окрестности. К его удивлению, позже обнаружилось, что все его фотографии с базы уменьшены и смазаны.
— У военных есть технология, позволяющая каким-то образом получать доступ в твой телефон и видоизменять информацию на снимках с базы. Я не знаю, как они это делают.
Это звучало странно, но, вернувшись в отель, я проверил свои снимки Кваджалейна, сделанные с самолета, и убедился, что Джон прав. Я не смог увеличить эти кадры, а запечатленный на них остров оказался смазан. Открыв симки в фоторедакторе на компьютере, я обнаружил, что все фотографии были пересохранены на мой же телефон в уменьшенном виде, причем внутренние технические данные о камере были удалены. По времени сохранения фотографий я понял, что это было сделано, пока я сидел в паромном терминале базы и ждал катера. Занятно, что тогда я был вне сети мобильной связи и вне интернета. Для меня до сих пор остается загадкой, как это возможно [#].
— У военных есть технология, позволяющая каким-то образом получать доступ в твой телефон и видоизменять информацию на снимках с базы. Я не знаю, как они это делают.
Это звучало странно, но, вернувшись в отель, я проверил свои снимки Кваджалейна, сделанные с самолета, и убедился, что Джон прав. Я не смог увеличить эти кадры, а запечатленный на них остров оказался смазан. Открыв симки в фоторедакторе на компьютере, я обнаружил, что все фотографии были пересохранены на мой же телефон в уменьшенном виде, причем внутренние технические данные о камере были удалены. По времени сохранения фотографий я понял, что это было сделано, пока я сидел в паромном терминале базы и ждал катера. Занятно, что тогда я был вне сети мобильной связи и вне интернета. Для меня до сих пор остается загадкой, как это возможно [#].
-
-
07.02.2015 в 12:35-
-
07.02.2015 в 12:50-
-
07.02.2015 в 15:40