Авада Нахуй Блять Кедавра!
Об особенностях правого движения в Европе и о перспективах русского национализма в интервью "Росбалту" рассуждает социолог, кандидат социологических наук, преподаватель факультета социологии СПбГУ Роман Романов.
Парадоксальная логика! Сначала говорит о том, что гетто возникают от того, что местным не комфортно жить рядом с пришлыми и потому они уходят от пришлых, уезжая в те районы, где их еще нет, а следом говорит, что пришлых надо "рассредотачивать" как можно шире. Наверное, чтоб бежать от них было некуда, и чтоб порядки гетто утвердились вообще везде. Да и как вообще можно кого-то намеренно рассредотачивать, если отменен не только институт прописки, но даже институт регистрации? Странный тип.
Брейвик в чем-то очень похож на современных европейских "новых правых". У них национализм, местами даже расизм, парадоксальным образом сочетается с признанием ценности достижений светских либеральных западных государств. Ислам воспринимается ими именно как клерикальная угроза, сила, способная разрушить ценности индивидуализма, свободы – все то, к чему Европа так долго шла и чего добилась. И если критики Запада во всем мире считают нынешнее светское, секулярное, индивидуалистическое состояние Европы кризисом, то "новые правые" считают это достижением, которому угрожают внешние силы. <...>
Любопытно также, что Брейвик говорит о националистах и европейской цивилизации тем же языком, что и исламские радикалы. То есть когда он говорит, что защищает ценности и цивилизацию крестоносцев, он, по сути, цитирует своих противников, которые заявляют, что борются с крестоносцами. Брейвик воспроизвел для всего мира исламский антиевропейский миф. Будь я каким-нибудь "мусульманским Геббельсом", то сказал бы сейчас: "Брейвик, мы тебя ждали". Это тот пример, которым теперь смогут размахивать исламские экстремисты. И, думаю, они это будут делать. Во многом Брейвик – это исламская карикатура на европейского правого – потому что там, где правые сворачивают в сторону, пытаются искать компромисс и быть дипломатами, Брейвик поступил как экстремист и пошел до конца.
<...>
Брейвик сделал то, на что, как считали многие, современный европеец неспособен. Совершил некое прямое действие: у него были ценности, он пошел и их "отстоял". Причем в классическом европейском ключе — с оружием в руках. <...>
В типичном европейском государстве есть одна беда — за гарантированный высокий уровень жизни человек отдает до 40-50% доходов в виде налогов. В последнее время, особенно после кризиса, у людей стали возникать вопросы — почему на наши деньги содержатся безработные, нищие и прочие. Они еще могли стерпеть, когда это были сограждане-европейцы. Но когда приезжают люди, например, из Пакистана, человек не очень понимает, почему он должен кормить их из своего кармана. Это еще одно основание идеологии Брейвика.
Если мы будем допускать компактное расселение и образование "таджик-таунов" — это будет плохо. Если мы хотим мирно жить с мигрантами, то их надо рассредотачивать. Сейчас есть школы, в которых значительная часть учеников — приезжие. И эта сегрегация происходит естественным образом. Здесь нет злого умысла. Пришел "проблемный" ребенок в класс — несколько человек оттуда ушли. Пришел еще один — еще несколько ушли. Люди выбирают подходящие для себя условия. А чиновники думают: раз там уже все и так не очень хорошо, давайте туда еще кого-нибудь "скинем".
Так же происходит сегрегация в городе, образуются "хорошие" и "плохие" районы. Мы хотим жить с теми, кто на нас похож по бытовым привычкам. В центре Петербурга есть Советские улицы с прекрасной исторической застройкой, но посмотрите, кто выходит из домов на этих улицах после десяти вечера… Посмотрите, что происходит в районе Красноармейских (о Веселом поселке я молчу). Если бы вы там жили и у вас была бы возможность съехать оттуда — вы бы съехали. Так и образуются гетто [1].
Любопытно также, что Брейвик говорит о националистах и европейской цивилизации тем же языком, что и исламские радикалы. То есть когда он говорит, что защищает ценности и цивилизацию крестоносцев, он, по сути, цитирует своих противников, которые заявляют, что борются с крестоносцами. Брейвик воспроизвел для всего мира исламский антиевропейский миф. Будь я каким-нибудь "мусульманским Геббельсом", то сказал бы сейчас: "Брейвик, мы тебя ждали". Это тот пример, которым теперь смогут размахивать исламские экстремисты. И, думаю, они это будут делать. Во многом Брейвик – это исламская карикатура на европейского правого – потому что там, где правые сворачивают в сторону, пытаются искать компромисс и быть дипломатами, Брейвик поступил как экстремист и пошел до конца.
<...>
Брейвик сделал то, на что, как считали многие, современный европеец неспособен. Совершил некое прямое действие: у него были ценности, он пошел и их "отстоял". Причем в классическом европейском ключе — с оружием в руках. <...>
В типичном европейском государстве есть одна беда — за гарантированный высокий уровень жизни человек отдает до 40-50% доходов в виде налогов. В последнее время, особенно после кризиса, у людей стали возникать вопросы — почему на наши деньги содержатся безработные, нищие и прочие. Они еще могли стерпеть, когда это были сограждане-европейцы. Но когда приезжают люди, например, из Пакистана, человек не очень понимает, почему он должен кормить их из своего кармана. Это еще одно основание идеологии Брейвика.
Если мы будем допускать компактное расселение и образование "таджик-таунов" — это будет плохо. Если мы хотим мирно жить с мигрантами, то их надо рассредотачивать. Сейчас есть школы, в которых значительная часть учеников — приезжие. И эта сегрегация происходит естественным образом. Здесь нет злого умысла. Пришел "проблемный" ребенок в класс — несколько человек оттуда ушли. Пришел еще один — еще несколько ушли. Люди выбирают подходящие для себя условия. А чиновники думают: раз там уже все и так не очень хорошо, давайте туда еще кого-нибудь "скинем".
Так же происходит сегрегация в городе, образуются "хорошие" и "плохие" районы. Мы хотим жить с теми, кто на нас похож по бытовым привычкам. В центре Петербурга есть Советские улицы с прекрасной исторической застройкой, но посмотрите, кто выходит из домов на этих улицах после десяти вечера… Посмотрите, что происходит в районе Красноармейских (о Веселом поселке я молчу). Если бы вы там жили и у вас была бы возможность съехать оттуда — вы бы съехали. Так и образуются гетто [1].
Парадоксальная логика! Сначала говорит о том, что гетто возникают от того, что местным не комфортно жить рядом с пришлыми и потому они уходят от пришлых, уезжая в те районы, где их еще нет, а следом говорит, что пришлых надо "рассредотачивать" как можно шире. Наверное, чтоб бежать от них было некуда, и чтоб порядки гетто утвердились вообще везде. Да и как вообще можно кого-то намеренно рассредотачивать, если отменен не только институт прописки, но даже институт регистрации? Странный тип.