Виктор Григорьевич Барьяхтар, академик НАН Украины:
В Академии наук Украины сразу же была создана оперативная комиссия по ликвидации аварии в Чернобыле, в ней были собраны лучшие специалисты и ученые. Во главе был назначен вице-президент Виктор Иванович Трефилов. Образовалась очень дружная команда, которая каждодневно занималась Чернобылем. Буквально все институты принимали участие в работе, и, естественно, для Академии в то время не было ничего более важного. Важнейшую роль сыграл авторитет академика Патона. Требовалась, к примеру, установка для бурения скважины. Она находилась на шахте в Донецке. Патон звонил секретарю обкома, просил помочь, и уже на следующий день установка была в Чернобыле. И таких случаев было множество, на первом этапе ликвидации аварии они возникали ежедневно.
Борис Евгеньевич Патон, президент НАН Украины:
При первом же звонке из Чернобыля доставали все, что необходимо. Потребовалась нам установка для бурения скважины. Достали ее из шахты, с километровой глубины, и немедленно доставили в Чернобыль. Сегодня на это потребовались бы месяцы, если не годы. А тогда достаточно было одного телефонного звонка.
Вячеслав Михайлович Шестопалов, академик НАН Украины:
Борис Евгеньевич Патон сразу оценил, что масштабы Чернобыльской аварии значительно шире, глубже и опасней, чем говорилось официально. Работа в Академии была организована по разным направлениям, я был назначен председателем специальной комиссии АН УССР по проблемам водоснабжения населения Украины.
В районе Киевского водозабора загрязнение в тысячу раз превышало норму, а потому нужно было немедленно организовывать «параллельную систему» подачи воды в Киев. Такая же проблема стояла и перед всеми городами и поселками, которые находились по берегам Днепра. Уже 6 мая 1986 года мы подготовили первый документ, который сразу же был принят Советом Министров Украины. В нем речь шла о подземных источниках воды, об организации новых систем водозабора в Киеве и городах...
Времени на тщательную проработку и экспериментальную проверку тех или иных рекомендаций не хватало. Поэтому все решения или сразу принимались, или отвергались. Чаще делалось первое... В очень короткие сроки только в Киевской и Житомирской областях было пробурено 570 артезианских скважин, проложено 810 километров водоводов, построено 130 фильтрующих и глухих плотин, 18 километров дамб, 4 донные ловушки, 5 подводных дамб. Особенно мы опасались, что ливни смоют радионуклиды в реки. А потому река Припять была обвалована. Мы предусматривали и использование всевозможных сорбентов, а также дренажей. В очень короткое время была осуществлена грандиозная работа по защите населения от той опасности, что была связана с водой.
В районе Киевского водозабора загрязнение в тысячу раз превышало норму, а потому нужно было немедленно организовывать «параллельную систему» подачи воды в Киев. Такая же проблема стояла и перед всеми городами и поселками, которые находились по берегам Днепра. Уже 6 мая 1986 года мы подготовили первый документ, который сразу же был принят Советом Министров Украины. В нем речь шла о подземных источниках воды, об организации новых систем водозабора в Киеве и городах...
Времени на тщательную проработку и экспериментальную проверку тех или иных рекомендаций не хватало. Поэтому все решения или сразу принимались, или отвергались. Чаще делалось первое... В очень короткие сроки только в Киевской и Житомирской областях было пробурено 570 артезианских скважин, проложено 810 километров водоводов, построено 130 фильтрующих и глухих плотин, 18 километров дамб, 4 донные ловушки, 5 подводных дамб. Особенно мы опасались, что ливни смоют радионуклиды в реки. А потому река Припять была обвалована. Мы предусматривали и использование всевозможных сорбентов, а также дренажей. В очень короткое время была осуществлена грандиозная работа по защите населения от той опасности, что была связана с водой.
Игорь Константинович Походня, академик НАН Украины:
Он [Б.Е. Щербина] обратился к нам за помощью. Речь шла о подводке воды к Киеву. В первые же дни резко повысился уровень радиоактивности воды, и Институт ядерных исследований, который следил за этим, забил тревогу. Что же делать? У нас есть Институт коллоидной химии. Там занимались цеолитами. Ученые показали, что есть такие цеолиты, которые адсорбируют радиоактивные изотопы. Карьер находился в Закарпатье. В один день этот карьер был у колхоза национализирован, привезли сюда несколько вагонов этого цеолита. Плюс к этому за это же время со всего СССР собрали активированный уголь. Осталось найти задвижку диаметром 820 см. Позвонил министру коммунального хозяйства ночью. Через несколько минут он мне сообщил, что задвижка отправлена на водопровод. Вот так действовали! Уже утром фильтры были заполнены цеолитом и активированным углем, и в город начали подавать чистую воду. Это была временная мера. Никто не мог предсказать, насколько уровень активности повысится в Днепре. Поэтому было решено использовать для снабжения Киева воду из Десны. На 15 километров выше устья Десны загнали плавучую насосную станцию и по правому берегу Десны проложили водопровод, потом с помощью водолазов уложили его на дно Днепра и соединили с существующей системой. Таким образом, была решена проблема снабжения города водой.
Сколько времени потребовалось бы на прокладку такого водопровода в обычное время?
Дело не в самом строительстве, а в многочисленных согласованиях, которые потребовались бы. На это ушли бы годы, а само строительство продолжалось бы несколько месяцев. Тогда же все решалось днями, а подчас и часами. Б.Е. Щербина сказал коротко: «Делайте так, как он скажет!» И все. Решения принимались быстро.
В Чернобыле надо было защитить реку Припять от пруда-охладителя. У меня уже была информация с военных спутников о том, что идет диффузия воды из пруда в Припять. А активность воды была очень высокая, так как во время взрыва в пруд-охладитель попали куски графита и даже топливные сборки.
Расстояние от пруда-охладителя до реки небольшое, и я понял, что необходимо в земле делать специальную стенку, чтобы не допустить попадание активной воды в Припять.
В грунте находится водоупорный слой, и на нем возводится стенка. Естественно, нужно знать геологию участка. Найти схему в Чернобыле не удалось. Оказалось, что на ней гриф «секретно». <...> Однако имейте в виду, что речь шла о Чернобыле, и в таком случае все мыслимые и немыслимые ограничения сразу рушились. К счастью, конечно... В общем, до водоупорного слоя 35 метров, и их надо было пройти. У нас разрабатывалась технология сварки взрывом, и ее мы попытались использовать в этом случае. Провели эксперимент на одном из карьеров. Результат получили положительный. Связался я со своими коллегами — строителями и машиностроителями. Через неделю проект того, как делать стенку в грунте, был готов. Тогда все решения принимались моментально, и вскоре нашу стенку уже начали делать. В общем, защитить реку Припять удалось...
Сколько времени потребовалось бы на прокладку такого водопровода в обычное время?
Дело не в самом строительстве, а в многочисленных согласованиях, которые потребовались бы. На это ушли бы годы, а само строительство продолжалось бы несколько месяцев. Тогда же все решалось днями, а подчас и часами. Б.Е. Щербина сказал коротко: «Делайте так, как он скажет!» И все. Решения принимались быстро.
В Чернобыле надо было защитить реку Припять от пруда-охладителя. У меня уже была информация с военных спутников о том, что идет диффузия воды из пруда в Припять. А активность воды была очень высокая, так как во время взрыва в пруд-охладитель попали куски графита и даже топливные сборки.
Расстояние от пруда-охладителя до реки небольшое, и я понял, что необходимо в земле делать специальную стенку, чтобы не допустить попадание активной воды в Припять.
В грунте находится водоупорный слой, и на нем возводится стенка. Естественно, нужно знать геологию участка. Найти схему в Чернобыле не удалось. Оказалось, что на ней гриф «секретно». <...> Однако имейте в виду, что речь шла о Чернобыле, и в таком случае все мыслимые и немыслимые ограничения сразу рушились. К счастью, конечно... В общем, до водоупорного слоя 35 метров, и их надо было пройти. У нас разрабатывалась технология сварки взрывом, и ее мы попытались использовать в этом случае. Провели эксперимент на одном из карьеров. Результат получили положительный. Связался я со своими коллегами — строителями и машиностроителями. Через неделю проект того, как делать стенку в грунте, был готов. Тогда все решения принимались моментально, и вскоре нашу стенку уже начали делать. В общем, защитить реку Припять удалось...
Владислав Владимирович Гончарук, академик НАН Украины, директор Института коллоидной химии:
В структуре Академии наук СССР наш институт был единственный, который занимался фундаментальными вопросами водоочистки. В нем были собраны лучшие специалисты по очистке сточных вод и подготовке питьевых вод.
Только в СССР были технические и научные возможности решать проблемы, связанные с водой.
Мне абсолютно ясно, что ни одна страна мира не смогла бы справиться с такой катастрофой, как Чернобыльская. В том числе и по обеспечению миллионов людей нормальной питьевой водой.
Только в СССР были технические и научные возможности решать проблемы, связанные с водой.
Мне абсолютно ясно, что ни одна страна мира не смогла бы справиться с такой катастрофой, как Чернобыльская. В том числе и по обеспечению миллионов людей нормальной питьевой водой.